От редакции “СА”:
В контексте развенчивающих фальсификации азербайджанской “историографии” недавних публикаций в “Собеседнике Армении” более чем актуален представленный ниже отрывок из неопубликованной монографии старшего научного сотрудника Матенадарана им. Маштоца, доктора политических наук Армена Айвазяна “Критическая история армянской освободительной войны 1722-1730 гг.” В настоящую газетную публикацию, естественно, не вошел обширный научный аппарат (источниковедческая база, разъяснения, примечания и т.д.). Кроме своей неоспоримой ценности для истории Армянии, приведенные в статье исторические сведения и их анализ разоблачают всю абсурдность азербайджанских измышлений о том, что армяне появились в Арцахе лишь… с 1828 г. Если же кто-то за рубежом может еще обращать внимание на такие инсинуации и даже публиковать их, то это говорит о явном политическом заказе, или же о простом подкупе данного информационного органа, а вовсе не о его желании докопаться до исторической правды.
ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В КАРАБАХЕ В 1710-1720-Х ГОДАХ
ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ
Есть конкретные исторические сведения относительно демографической ситуации в Восточной (Персидской) Армении и, в частности, в Арцахе (Карабахе) и Сюнике (Капане) в 1710-1720-х гг.. Исследование исторической демографии позволяет уточнить и перепроверить, наряду с другими важными проблемами, и вопрос о численности армянских вооруженных сил в интересующий нас промежуток времени.
Вначале представим имеющиеся сведения. Представитель армянского национально-освободительного движения в России архимандрит Минас-вардапет Тигранян, после завершения своей секретной миссии в Персидскую Армению, совершенной в 1716 г. по приказу царя Петра Великого, в словесном донесении от 14 марта 1717 года, сообщал следующее:
“Под владением того патриарха, около монастыря Канзасара, девятьсот деревень, и деревни великие: дворов по сту и по двести, и по триста, и по четыреста, и больше. От Канзасара до монастыря Эчмиадзына, где другой патриарх живет, хоту на лошадях вьюками пять дней. Деревень под владением ево больше того, что за другим патриархом Исаиею, а что – подлинно того не знает…
Народа армянского под владением вышепомянутых двух патриархов счислением может быть [дворов] тысяч с двести, и то купечество и крестьянство”.
5 ноября 1724 г. посланники из карабахского армянского войска сделали следующее заявление в Коллегии иностранных дел в Санкт-Петербурге:
“А их всего армянского народу, военного и протчаго, одной карабахской провинции, которые желают притти под протекцию его императорского величества, будет со сто тысяч дворов, кроме другой армянской провинции, зовомой Капан, которая между карабахской провинции и Эривана, от них 3 дни езды, и армяня той капанской провинции с ними в одном согласии и такожде под протекциею его императорского величества быть желают; а народу армянского в той капанской провинции более, нежели в карабахской, и большая часть купецких людей” .
Чуть позже, в послании от 25 июля 1725 г. императрице Екатерине I об оказании им военной помощи, карабахские католикосы и мелики указывали, что в самых маленьких их деревнях было от 30 до 50 домов, а в самых крупных – до 600 домов.
Заметим, что в 1721 г. турецкий посланник ко двору иранского шаха Дерри-Мухаммед Эфенди по возвращении в Константинополь точно так же сообщал султану, что в Персии “в каждом селе есть по 300, 500 и 1000 домов”
АНАЛИЗ
1. Территория Карабаха в XVIII веке. Считая численность населения Карабаха, следует помнить о том, что в XVIII веке Карабах включал в себя некоторые периферийные территории, которые в 1923 г., были оставлены за пределами новосозданной Нагорно-Карабахской Автономной Области (НКАО). Эти армянские области были расположены по всему периметру НКАО – вдоль естественных географических границ. На севере и северо-западе это были Гюлистан (в советский период соответствовал Шаумяновскому району АзССР), Геташен (ныне – Чайкенд), Гетабек и Караат (ныне – Дашкесан), на западе – Карвачар (Кельбаджар), а на юге до реки Аракс – окраинные части Дизакского меликства (ныне – Гадрутский район НКР и бывший Джебраильский район АзССР).
Начиная с 1722 г. по 1730-е гг. территорию Карабаха и союзного Капана контролировали армянские вооруженные силы, а внешние силы, также как и сами армяне, называли эти восставшие области новыми терминами, совершенно отличающимися от их прежних географических и административных наименований, а именно – Сыгнахи (Сагнаки, Согнаки) или Армянские Сыгнахи (Сыгнах означал горный укрепленный район с сетью взаимовязанных крепостей и фортификаций), Собрание Армянского Войска, и короче – Армянское Собрание или Армянское Войско. Возникновение этих новых политических наименований означало не что иное, как де факто признание десятилетней независимости этих воссозданных армянских государственных формирований.
2. Число душ в армянской семье (доме). Если принять 5 в качестве наименьшего числа душ в армянском доме начала XVIII века, то общее количество населения “большого” Карабаха будет равным 500,000 душ в 1724 году. В то же время, следует отметить, что традиционный армянский “дом” в XVII-XVIII веках насчитывал 10, 20, а иногда и по 30-40 душ. Несмотря на это, мы придерживаемся мнения, что карабахские армяне, упоминая 100,000 домов, за основу своего расчета принимали не традиционную семью целиком с количеством в 10 и более душ, а только ее первичную единицу.
3. Приток армянства в Карабах. Мы склонны включать в эти 100,000 домов Карабаха в 1724 г., армянскую часть населения города Гандзак (Гянджа) вместе с окружающими ее армянскими деревнями. Дело в том, что во время неудачного штурма Гандзака османской армией в октябре 1723 г. (в этой битве, кстати, против турок сражались объединенные силы персов, местных шиитов, грузин-кахетинцев и местных армян) и после него, большинство его населения, включая как армян, так и мусульман, покинуло город. 20 декабря 1723 г., в письме из Шемахи, армянский священник Александр отмечал, что уже к этому моменту, почти все армяне Гандзака перебрались в Карабах:
“60 тысяч войска турецкого з 12-ю пашами пришли, с воинскими приуготовлениями к Ганже… и того города взяли половину, а армян наших пожитки все разграбили и многих из них поруб[и]ли, а иных в полон побрали, и которые армяне имели денги, те своих детей выкупали, а 60 дворов отослали в Турецкую землю, а досталные армяне из города для спасения своего ушед, пришли к армянскому войску (т.е. в Карабах) босы и наги…”
Это сведение косвенно подтверждается в сообщении предводителя армян Кабалы Мартироса вардапета, который 24 февраля 1724 г. писал русскому коменданту Дербента: «Город Генжу жители оставили и пошли половина к Тифлису, а половина – в Собрание Армянское».
Согласно французскому первоисточнику, документу от 8 августа 1725 г., пригород Гандзака, лежащий за его стенами, был населен исключительно армянами – faubourg des Armeniens. Этот faubourg Гандзака в “экстракте” из допроса “армянского попа” Антона Аракелова, прибывшего в Баку 26 ноября 1723 г., назван “армянскими слободами за городом”. Именно этот пригород в вышеприведенном отрывке письма священника Александра охарактеризован как “половина города”. Тем не менее исторически часть средневекового города, лежащего за крепостными стенами, имела обычно в несколько раз большее население, чем в пределах этих самых стен. Так, например, в середине XVII века знаменитый французский путешественник Жан Баптист Тавернье отмечал, что в fauxbourg-е Еревана жило в 20 раз большее население, чем в черте его крепостных стен. Согласно же сведениям Исраела Ори о Гандзаке, предоставленным 22 сентября 1699 г., “всюду вокруг этого города живут [армянские] христиане” (“…tout autour de laditte ville, se (=ce) sont des chrestien”). О большом числе армянского населения в Гандзаке свидетельствует также намерение Ори собрать из этого города и его округи 15,000 армянских солдат.
Примечательно, что, когда турецкая армия отступала в Тифлис после неудавшегося штурма Гандзака в октябре 1723 г., размещенная в Карабахе армянская армия не преминула послать к ней гонцов с требованием немедленного освобождения пленников-армян, взятых в Гандзаке. Учитывая, с одной стороны, незавидное состояние своих войск после гандзакского провала, а с другой – угрозу, которую для них представляли отборные и хорошо вооруженные войска карабахских армян, турецкий главнокомандующий Ибрагим-паша сразу же удовлетворил это требование. Таким образом, упомянутые в вышеприведенном документе 60 домов плененных гандзакских армян осенью 1723 г. также оказались в Карабахе. Массовая миграция армян из Гандзака, а также из других прилегающих областей в Карабах – под протекцию армянских войск, подтверждается и более поздними сведениями. Так, “1726 г. Генваря 26 дня посланной [русским командованием] из Баки шпионом армянин шамахинской житель Семен Баласин” докладывал, между прочим, и о демографической ситуации в Гандзаке:
“Ныне в Генже находитца генжинских жителей басурманов (т.е. мусульман) семей 5 или 6, да армян с 50 семей, а протчие басурманы ушли в Ардевиль и в разные города, а армяне – в Согнаги (т.е. в Карабах – A.A.). И везде жилых деревень басурманских находится малое число и те из Генжи 2 дня езды, а близ Генжи деревни от разорения опустели .”
Таким образом, начиная с ноября 1723 г., Карабах стал пристанищем для десятков тысяч армянских беженцев.
4. Соотношение числа жителей и воиное Карабаха. В 1720-х гг. Карабах и прилегающая горная провинция Капан вместе ставили под ружье до 60 тысяч воинов (из них 40 тысяч в Карабахе). Применительно к этим двум чрезвычайно милитаризованным армянским самоуправляемым провинциям, на протяжении более одного десятилетия оказывавшим эффективное сопротивление более крупным османским регулярным армиям, представляется правильным вывод о наличии соотношения количества воинов к мирным жителям как 1 к 10. Такое соотношение также указывает на то, что население “большого” Карабаха насчитывало приблизительно полмиллиона человек.
5. Численность населения Карабаха согласно среднеарифметическому числу домов. Если мы возьмем число 315 как среднеарифметическое между цифрами 30 и 600 – наибольшим и наименьшим числами домов в карабахских деревнях, указанных армянским руководством в 1725 году (см. выше) – и умножим это число на 900 (число карабахских деревень, указанное в 1717 г. Минасом Тиграняном – см. выше), то получим 283,500 домов или 1,417,500 душ на все население Карабаха, с расчетом 5 душ в одном доме.
Если мы возьмем число 250 как среднеарифметическое между цифрами 100 и 400 – наибольшим и наименьшим числами домов в карабахских деревнях, указанных самим Минасом Тиграняном в 1717 г. (см. выше) – и вновь умножим это число на 900, то получим 225,000 домов или 1,125,000 душ на все население Карабаха. Несомненно, историческая реальность в обоих этих расчетах предстает в сильно преувеличенном свете. Однако, эти цифры указывают на то, что оценки населения Карабаха в 500,000 человек в 1710-1720-х годах, приведенные выше, вполне заслуживают доверия.
6. “Обратный отсчет”.
Вышеприведенные оценки демографической ситуации в Восточной Армении и в частности в Карабахе подтверждаются и косвенно – на основе обратного подсчета более поздних сведений. Так, Иосиф Эмин, один из хорошо информированных армянских лидеров в 1792 году заявлял, что “во время правления царя Петра [Великого] (т.е. в первой четверти XVIII века) армян было в десять раз больше [чем в 1790-х гг.] и у меликов Карабаха умножилось войско, а в [провинциях] Нахиджеван и Ереван было полно богатого купечества“. Действительно, в 1720-х гг. и позднее армянство понесло колоссальные человеческие потери. Не случайно, что полький иезуит Дж. Крушинский, рассказывая о взятии (после трехмесячной обороны) Еревана османской армией, пишет: “Кроме 30,000 армян, убитых при взятии города, многие были пленены. Их гоняли как стадо. Во время этих войн численность армян настолько поредела, что к 1725 г. они не составляли даже половины того, что имели в Персии до пришествия афган”, т.е. до 1722 г. А католический миссионер-кармелит Линдер, прибывший в Иран в 1732 г. и собравший пространные материалы о непосредственно предшествовавшем периоде, в своей работе “Второе путешествие” (“Secondo Viaggio”), исчислял в “200,000 убитых и угнанных в рабство”.
Оценка Эмина о десятикратном уменьшении армянского населения, вероятно, сообщенная ему представителями высшего армянского духовенства, которые только и могли иметь более или менее достоверные данные о демографии армян, верифицируется и сведением из одного из указов, данных царем Павлом I-м в 1797 г., оценивающим численность армянского населения Карабаха в 11,000 семей. Иначе говоря, фиксируется десятикратное понижение численности карабахских армян со 100 до 11 тысяч семей.
О демографии Карабаха во второй половине XVIII в. имеются и два других ценных сведения. В докладе князя Цицианова от 30-го декабря 1804 г. отмечается, что под властью Ибрагима хана (1763-1806) имелось 60,000 домов карабахских армян. Это сведение, по всей вероятности, относится к 1760-1770 гг., поскольку в 1783 г. гандзасарский католикос Ованес насчитывал в Карабахе всего 30,000 армянских домов. Эти цифры также подтверждают возможность того, что в 1710-1720-х годах в Карабахе было 100,000 армянских домов, так как османское нашествие, и сопутсвовавшее ему массовое уничтожение населения, а также последовавшие за этим разрушительные внутренние раздоры в Иране, привели к катастрофическому снижению численности армянского населения в Восточной Армении.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, можно заключить, что 500,000 человек является достоверным приблизительным числом населения Карабаха в 1710-1720-х годах. Чтобы составить впечатление о том, какую относительную величину представляли из себя эти полмилиона в регионе, достаточно будет указать, что в 1720-х гг. один европейский путешественник считал лезгинов “многочисленным народом”, поскольку их число достигало… 30,000 семей.
“Собеседник Армении”,
№ 42 (205), 25 ноября 2011 г.
Русский